Испугалась, померкла природа,
Обесцветилась пред высотой,
Будто в башне держали три года
Иль плеснули в лицо кислотой.

Раболепствует мелкий осинник.
Плачет тополь. Бунтует сосна.
Ветер воет, варнак и насильник,
На отшибе - береза одна.

Цвет листвы этой светом насыщен.
Вся она - восковая свеча!
И стоит над убогим кладбищем,
Одинока, светла, горяча!

Оплывая от чудного жара,
Осыпаясь, роняя листы,
Никому ничего не сказала -
Задохнулась вдруг от полноты!

Отодвинулись вслед за лесочком
Горы, долы, кустарник, трава...
Шепчет что-то последним листочком,
Чуя будто бы ткань Покрова!


                            1972

 


Испугалась, поблекла природа,
Обесцветилась пред высотой.
Будто в банке держали полгода
Иль плеснули в лицо кислотой.

Раболепствует мелкий осинник.
Плачет тополь. Бунтует сосна.
Ветер воет, варяг и насильник.
На отшибе береза одна.

Цвет листвы ее светом насыщен.
Вся она - восковая свеча.
И стоит над убогим кладбищем
Одинока, светла, горяча.

Оплывая от чудного жара,
Словно капли, роняя листы,
От подружек своих убежала -
Только небо вокруг да кресты.

Вот уж вслед за родимым лесочком
Отодвинулись все дерева...
Шепчет что-то последним листочком,
Чуя в воздухе взмах Покрова!