...как слезы первые любви.
                        А.Блок

Я только раз
             тебя обрадовал.
Я столько раз тебя обкрадывал.
А все твердил, что обожал,
и понимал, что обижал.
И всякий раз себя оправдывал.
.............................

А на Манежной,
около Университета,
каждую вёсну
              пилят деревья.
Да не так, чтобы сразу, под корень,
а по веточке,
по стебелечку -
прилично
          и больно.
Зато не будут хлестать по глазам,
напоминая о лишнем,
а будут стоять
якобы
       зелеными шапками -
спокойно.

      Деревья отмахивались ветками
      и с криками роняли их
                         в мартовскую слякоть,
      под ноги прохожим.
      Каждый,
      спеша по большому,
                        важному делу,
      давил
      набухшие почки,
      будущие листочки,
      побеги.
      В беге
      этого никто не замечал.


  Я сидел на скамейке, в углу маленького психо-
дромчика, а сзади, по ту сторону железной ограды,
семенила и прыгала по тротуару с ноги на ногу
центральная жизнь.
   -    Ляп,- маленькая веточка упала на раскрытый
томик Крылова и осоковавила страничку.
   -    Навозну кучу разрывая,- машинально прочитал
я, - петух нашел...
   ... - рациональное зерно,- сказал кто-то сза-
ди довольно вслух. Я обернулся: по тротуару, сту-
пая гоголем, шел заметный писатель А.А.Неподвиж-
ный-Блок.
   ... - взрастил, выносил, - скворчал он, - вот ОНО...

   Внезапно он осекся и даже как бы сделал стойку,
по-собачьи забыв опустить ногу... (Что-то ему не
понравилось в сегодняшней позе каменного Ломоно-
сова. - Да и не Ломоносов это был, а незнакомый
мужик, наряженный зачем-то в кафтан. Устало сва-
лив руки на колени, он сидел грузно и неинтелли-
гентно и каким-то слишком уж конкретным арханге-
льским взглядом смотрел туда, поверх крыш... и
дальше... на север)... осекся, но только на секун-
дочку.
   -    Так вот оно что... Россия, нищая Россия, мне
избы серые твои,- с чувством продекламировал он и
как будто бы даже собирался страдать до самого мет-
ро. А может, и дальше: "ведь не каждый же день та-
кое, черт возьми, случается", если бы не нарвался
на встречного, Славу Неустрашимова, большого мас-
тера советского хоккея и т.д. и т.д.
   -    А,- удивился Слава,- где?

   -    Так вот оно почему... - продолжал монолог
Блок.
   -    Потому и не стреляло, что заряжено не было,-
закончил, понимающе улыбаясь, хоккеист.
   ... - Ляп,- вскрикнула еще одна веточка, кор-
чась на асфальте, - ляп!..
   -- Весна, что ли, - с тоской почему-то подумал я, -
там весна. Верно, и листочки повылезли... Что же это?
Хоть бы одна знакомая рожа...
   Пробежала одна моя незнакомая(то ли Аллочка, то
ли Эллочка). Она, как автомобиль, усиленно подмигива-
ла мне глазком, собираясь свернуть налево.
   -Что же, - подумал я, вставая.


     А где-то там, в глухой провинции,
     в районном волжском городке,
     с моим письмом накоротке
     она еще не спит. Провидица.
     Живет у правды на краю
     и верит в тайнопись мою.

     Она (совсем еще девчонка))
     все тянет рученьки: "Я жду..."


            А я по веткам,
            по прешпекту
            по делу важному
            иду.



                                1967